Фронтовой медсестре посвящается...

Валентина Ивановна Лучинкина

И так весь день под гром сражений,
Забыв и отдых, и еду,
Ты средь бойцов, как светлый гений,
Отводишь смертную беду.

Эти строки посвятил В.И.Лучинкиной один из раненых бойцов….

Лето еще не кончилось, период отпусков у многих впереди, и кто-то в этом году поедет в Крым. Найдите время, чтобы посетить Музейный комплекс «35-я береговая батарея». То, что вы там увидите и услышите не оставит вас равнодушными и останется в вашем сердце навсегда. Экспозиция музея посвящена второй обороне Севастополя, продолжавшейся 250 дней и ставшей не только одной из героических, но и самых трагических страниц Великой Отечественной войны.       

Вице-адмирал Ф.С.Октябрьский, один из руководителей обороны Севастополя, 30 июня направил в Ставку Главнокомандующего телеграмму со словами: "... прошу Вас разрешить ... вывезти самолетами 200-250 человек ответственных работников, командиров на Кавказ, а также, если удастся, самому покинуть Севастополь». Согласие было получено. Последний приказ уходящего командования оставшимся солдатам был такой: "Сражаться до последнего, готовиться к эвакуации". Покинув Севастополь, он ничего не сделал для эвакуации его героических защитников, при том что менее чем за месяц до начала последнего штурма Севастополя он же доложил в Ставку, что положение города представляется ему прочным и в эвакуации нет необходимости. А эвакуация и не планировалась, потому что была уже невозможна. Фактически защитники Севастополя были брошены на произвол судьбы, десятки тысяч бойцов и командиров были притиснуты к морю на последнем рубеже обороны в районе  35-й батареи, под палящим солнцем, без боеприпасов, медикаментов, продовольствия, воды. Они мужественно держались еще несколько суток, пока не исчезли последние силы и надежда на эвакуацию. По воспоминаниям очевидцев, вода в море была красной от крови. К вечеру 3 июля 1942 года организованная оборона прекратилась.... Эвакуироваться удалось немногим, около 80 тысяч защитников Севастополя попали в плен! В целом потери Красной Армии и флота в период обороны Севастополя составили более 200 тыс. человек, из них безвозвратные — более 150 тыс. человек. Эвакуировавшийся вице-адмирал Ф. Октябрьский впоследствии получил Звезду  Героя Советского Союза,  а в 1958 году был удостоен чести зажечь Вечный огонь на Малаховом кургане…

Но наш рассказ сегодня об одной из участниц героической обороны Одессы и Севастополя Валентине Ивановне Лучинкиной, ушедшей от нас 5 июля 2020 г. на 97 году жизни.

Валентина Ивановна Пислярук (в замужестве Лучинкина) родилась 15 октября 1923 г. в Одессе. После окончания средней школы поступила в техникум, одновременно проходила обучение в школе военных фельдшеров. Окончив учебу в 1941 г., с первых дней Великой Отечественной войны Валентина добивалась отправки в действующую армию, несмотря на возраст - 17 лет. Мольбы девушки возымели свое действие, она получила направление в 103-й медсанбат 95-й стрелковой дивизии, в госпитальную роту. Находился он в санатории Чкалова, на Французском бульваре. Начались суровые прифронтовые будни: уколы, перевязки, подготовка к операциям, перевозка раненых в порт для эвакуации их на Большую землю. Работая в госпитальной роте, она быстро повзрослела... С тяжелым сердцем покидала Валентина Одессу, своих близких, когда было принято решение эвакуировать войска в Крым. «Мы погрузили последних раненых и вместе с ними ждали отправления. Вся Одесса была в огне: горели склады, заводы, дома. Кругом — баррикады, сложенные мешки. Я смотрю и плачу, у меня в Одессе оставались сёстры, тёти. И тут Сережка Боков из госпитальной роты говорит: «Валя, ведь тебе сегодня 18 исполнилось, ты теперь полноправная военнослужащая». А я и забыла про свой день рождения... Тут меня позвали в каюты, делать уколы раненым. Так я встретила свое восемнадцатилетие». С 17 октября 1941 г. она 250 дней и ночей сражалась уже за Севастополь. Сначала медсанбат располагался в Инкерманских штольнях. Деревянные лежанки, носилки, и каждодневная работа: перевязки, уколы, в основном обезболивающие и сердечные.

Зима 41—42-го года была суровой. Весной наши бойцы начали страдать от сильнейшей цинги. И операционную медсестру Валю Пислярук командировали в созданный 103-й санэпидотряд. Резали хвою и варили ее в больших баках, чем и спасали больных. Главным хирургом Приморской армии был доктор медицинских наук Валентин Кофман, изо дня в день совершавший сложнейшие операции тяжелораненым то в одном госпитале, то в другом, порой под бомбежками. Не оставил раненых Валентин Соломонович и тогда, когда в начале лета стало ясно, что Севастополь будет сдан, хотя прекрасно понимал, что оккупанты его не пощадят. Эвакуировали командный и высший состав, а доктор Кофман свое место в последнем самолете уступил женщине с младенцем на руках. Попав в плен, он был расстрелян фашистами.                                                                                                                          Город выстоял в период ноябрьского и декабрьского наступления немцев. Но 7 июня 1942 г. начался последний решающий штурм Севастополя. Бой шел везде: на суше, на море и в воздухе. Наши части оставались на своих рубежах до последнего. В конце июня 1942 г. фашисты прервали коммуникации города с Большой землей. Авиация противника не давала возможности нашим кораблям доставить в Севастополь пополнение и боеприпасы. Наши войска вынуждены были отходить в район м. Херсонес, где ожидалась эвакуация. Валентина Ивановна вспоминала о последних днях обороны: «Мы переплыли бухту (Омегу) и пошли вместе со всеми в район Херсонесского маяка, где должна была состояться эвакуация. По дороге мы заметили раненого командира, а у нас с собой никаких перевязочных материалов уже не было. Я сняла с себя рубашку и перевязала его. Вдвоем мы вытащили его из воронки. Как дошли сами и донесли раненого тогда, не знаю. Народу у дамбы собралось видимо-невидимо. Подошел катер, люди кинулись к нему, возникла толчея. Склон не выдержал, и земля поползла. Все, кто стоял близко у берега, попадали с обрыва в воду. Много было погибших. Переполненный катер отошел, забрав лишь малую часть людей. Кто-то крикнул, что в море находится эскадра. Те, кто посильней, поплыли. Поплыла и я, в сапогах, гимнастерке. Скоро все намокло, и меня стало тянуть ко дну. К счастью, кто-то вытащил меня на берег... набрела на разбитый блиндаж, в котором было человек пять военных. Все понимали: нас ждут плен и смерть. Решили, что нужно исполнить последний долг — застрелиться. Первым из блиндажа вышел комиссар. Раздался выстрел. За ним последовали офицеры. Мы остались с комсоргом вдвоем. Он по примеру своих товарищей достал пистолет и пошел. Но вскоре вернулся и признался: не хватило духу. Я отобрала у него пистолет, выбралась на воздух, взвела курок. И тоже не смогла. Возвратилась. Не помню, сколько мы так просидели. Снаружи раздался рокот мотоцикла. Мы выскочили, подумали, наши. Оказались румыны. Меня повели в одну сторону, парня — в другую. Офицер приказал снять сапоги, шинель, гимнастерку. Осталась босая в лифчике, трусиках и юбчонке. Даже не было нижней рубашки — ее я на бинты изорвала... Всех военнопленных построили в длинную колонну и погнали. Упавших, раненых или потерявших сознание расстреливали.»     

                        

Валентина Ивановна с благодарностью и теплотой вспоминала тех, с кем шла в колонне военнопленных с мыса Херсонес. Это были простые защитники Севастополя, до конца выстоявшие на последнем рубеже обороны в те жаркие июльские дни, оказавшиеся в плену, но не сломленные. Пока шли до города, Валентина, как и многие, пыталась бежать, но была поймана, избита и возвращена в колонну. Когда вошли в Севастополь, жители из домов высыпали на улицу. «Мне пленные в колоне шепчут: «Беги. Ты без гимнастерки, без петлиц, без сапог. Беги, пока не за колючей проволокой». Однополчане и те, кто шли в ней в колонне, вытолкнули ее в толпу горожан, а те скрыли ее за собой. Валентина смогла проскользнуть в развалины здания городской тюрьмы. Спустя месяц Валентине удалось покинуть Севастополь, пройти весь Крым, перейти через Сиваш, вернуться в родную, но оккупированную румынами Одессу. Полгода приходила она в себя после пережитого, а потом началась новая страница в ее жизни — работа в подполье. Подпольная комсомольская группа, в которую она входила, действовала вплоть до освобождения Одессы: распространяла среди населения сводки Совинформбюро, собирала сведения о противнике в Морском порту и у немецкой комендатуры, помогала нашим войскам выявлять оставленную противником агентурную сеть. А сразу после освобождения Одессы девушку призвали в штаб партизанского движения Украины. Два месяца в Киеве Валю готовили к спецзаданию в румынском тылу: обучали румынскому языку, прицельной стрельбе, работе со взрывными снарядами. А затем Валя Пислярук была заброшена в район Тимишоары (Румыния). Там она стала участницей успешно проведенной операции по выявлению большой сети немецко-румынской агентуры, действовавшей на побережье Черного моря. За эту операцию она была награждена медалью «Партизану Отечественной войны» 1 степени. Кроме того, участница героической обороны Одессы и Севастополя удостоена орденов Отечественной войны 1-й и 2-й степени, «За оборону Одессы», медалей «За оборону Севастополя», «За победу над Германией», орденов Богдана Хмельницкого и Георгия Жукова. В 1945 г. Валентина Ивановна вышла замуж за офицера Анатолия Яковлевича Лучинкина. 41 год прожили вместе в любви и согласии Анатолий Яковлевич и Валентина Ивановна, вырастили двух сыновей. После войны Валя Лучинкина работала операционной медсестрой, инструктором райкома комсомола, заведующей научной библиотекой, а уйдя на пенсию, сосредоточилась на работе в Военно-историческом музее Южного оперативного командования, возглавила работу совета ветеранов Приморской армии. Благодаря ее неустанному труду были установлены десятки имен – участников обороны Одессы и Севастополя, уточнены их судьбы. Она выпустила несколько альбомов, посвященных героической обороне Одессы, помогла подготовить целую серию телевизионных программ «Герои и подвиги».                                     Пока мы помним – они живы!