Юлия Петровна Варпаховская родилась в городе Лубны Полтавской губернии 6 февраля 1838 или же 1841 года, что до сих пор точно не установлено, в семье генерал-лейтенанта, польского дворянина и участника Бородинского сражения Петра Евдокимовича Варпаховского и Каролины Ивановны Варпаховской (в девичестве Блех). Будущая баронесса в детстве училась сначала в Одесском институте благородных девиц, а после переезда семьи в Ставрополь в 1848 году продолжила обучение в среднем учебном заведении Святой Александры для воспитания женского пола.
Юлия Петровна Вревская (Варпаховская)
«Русская роза, погибшая на болгарской земле»
В возрасте 19 лет она выходит замуж за барона Ипполита Александровича Вревского, внебрачного сына вице-канцлера Российской Империи Александра Борисовича Куракина. На момент их свадьбы барон был уже генерал-лейтенантом и командующим Лезгинской кордонной линии, одним из главных действующих лиц Кавказской войны, и после венчания пара переезжает из Ставрополя во Владикавказ. Война ещё не была окончена, и Ипполит Александрович выступил походом против горцев в 1858 году, а Юлия Петровна везде сопровождала своего мужа во время боевых действий. Во время штурма одного из аулов случилось несчастье – генерал-лейтенант был смертельно ранен ружейной пулей, после чего был перевезён в город Телав (современный Телави, Грузия), где и скончался на руках у жены 29 августа 1858 года. Оставшись в 20 лет вдовой, Юлия Петровна Вревская отстояла права детей от первого (гражданского) брака своего погибшего мужа на ношение фамилии «Вревские» и наследование земель Баталпашинского округа (ныне город Черкесск), которыми был награждён Ипполит Александрович, а также помогла им устроиться в привилегированные учебные заведения Российской империи с возможностью использования и наследования отцовского капитала.
После того, как Юлия Петровна уладила семейные проблемы, её пригласили в Петербург к императорскому двору, где она получила место фрейлины императрицы Марии Александровны, жены «царя-освободителя» Александра II, и за 10 лет придворной жизни побывала с императорской четой и императрицей во всех возможных местах от Франции до Иерусалима. Баронесса с юности отличалась деятельностью, начитанностью и разносторонностью, и этим сильно выделялась на фоне остальных дворян – после гибели мужа она могла зачахнуть и не оставить следа в истории, однако её натура была совершенно нетипичной. Ею восхищались и вдохновлялись не только выдающиеся российские деятели искусств и культуры, среди которых были, например, её друзья писатели и поэты Иван Тургенев и Яков Полонский, художники - баталист Василий Верещагин и маринист Иван Айвазовский, но и всемирно известные творцы: французский писатель, автор романов «Отверженные» и «Собор Парижской Богоматери» Виктор Гюго, а также один из величайших композиторов и пианистов XIX века Ференц Лист.
В 1877 году, когда началась очередная Русско-турецкая война, она решает, что её долг – помогать другим всем, чем она может помочь: она продаёт имение в Орловской губернии, которое ей досталось от мужа, снаряжает санитарный отряд и отправляется на войну рядовой медицинской сестрой – сначала, с июня она служит в военном госпитале в городе Яссы, а с ноября 1877 года – в городе Бяла, что на севере Болгарии. «Императрица меня звала в Петербург. Князь Черкасский передал мне её слова: „Не хватает мне Юлии Петровны. Пора уж ей вернуться в столицу. Подвиг совершён. Она представлена к ордену“. Как меня злят эти слова! Они думают, что я прибыла сюда совершать подвиги. Мы здесь, чтобы помогать, а не получать ордена» - это отрывок из записи в дневнике Юлии Петровны во время службы в Болгарии, в котором отчётливо видны её альтруизм и самоотдача. Незадолго до своей гибели она писала Ивану Сергеевичу Тургеневу: «Родной и дорогой мой, Иван Сергеевич. Наконец-то, кажется, буйная моя головушка нашла себе пристанище, я в Болгарии, в передовом отряде сестер… Тут уж лишения, труд и война настоящая, щи и скверный кусок мяса, редко вымытое белье и транспорт с ранеными на телегах. Мое сердце екнуло, и вспомнилось мне мое детство и былой Кавказ… Всякое утро мне приходится ходить за три версты … На 400 человек нас 5 сестер, раненые все очень тяжелые…». 17 января 1878 года Юлия Петровна Вревская серьёзно заболевает сыпным тифом и 5 февраля умирает, её похоронили на болгарской земле, в Бяле, где она спасала раненых солдат и офицеров.
Виктор Гюго, узнав о гибели медсестры-героини, назвал её «русской розой, погибшей на болгарской земле», поэты Тургенев и Полонской напишут стихи «Памяти Ю.П. Вревской» и «Под красным крестом», соответственно. После Революции 1917 года в Париже будет функционировать «Русский союз сестёр милосердия имени Вревской», а в 1978 году, к столетию освобождения Болгарии в ходе Русско-турецкой войны, будет снят совместный советско-болгарский фильм «Юлия Вревская» с народной артисткой РСФСР Людмилой Савельевой в главной роли. Я хотел бы завершить первую часть своего повествования стихом в прозе «Памяти Ю.П. Вревской» Ивана Сергеевича Тургенева:
«На грязи, на вонючей сырой соломе, под навесом ветхого сарая, на скорую руку превращенного в походный военный гошпиталь, в разоренной болгарской деревушке — с лишком две недели умирала она от тифа.
Она была в беспамятстве — и ни один врач даже не взглянул на нее; больные солдаты, за которыми она ухаживала, пока еще могла держаться на ногах, поочередно поднимались с своих зараженных логовищ, чтобы поднести к ее запекшимся губам несколько капель воды в черепке разбитого горшка.
Она была молода, красива; высший свет ее знал; об ней осведомлялись даже сановники. Дамы ей завидовали, мужчины за ней волочились… два-три человека тайно и глубоко любили ее. Жизнь ей улыбалась; но бывают улыбки хуже слез.
Нежное кроткое сердце… и такая сила, такая жажда жертвы! Помогать нуждающимся в помощи… она не ведала другого счастия… не ведала — и не изведала. Всякое другое счастье прошло мимо. Но она с этим давно помирилась — и вся, пылая огнем неугасимой веры, отдалась на служение ближним.
Какие заветные клады схоронила она там, в глубине души, в самом ее тайнике, никто не знал никогда — а теперь, конечно, не узнает.
Да и к чему? Жертва принесена… дело сделано.
Но горестно думать, что никто не сказал спасибо даже ее трупу — хоть она сама и стыдилась и чуждалась всякого спасибо.
Пусть же не оскорбится ее милая тень этим поздним цветком, который я осмеливаюсь возложить на ее могилу!»
Сентябрь, 1878г.