Фронтовой медсестре посвящается...

ЖЕНСКОЕ ЛИЦО ВОЙНЫ

Этот материал не совсем обычен. Он скорее полемичен, нежели доказателен. Его автор, известный российский историк медицины, вице-президент Российского общества историков медицины (РОИМ), профессор Сергей Павлович Глянцев, преследовал цель скорее обозначить проблему и поставить вопросы, чем дать ответы. Но нам кажется, что не ставить их нельзя. Хотя бы в память о тех, кто не только погиб в эту самую кровопролитную в истории человечества войну, но и сделал все, чтобы тот, кто не погиб, выжил, вернулся в строй и победил…

О «репродуктивной» функции военной медицины

Известно, что во всех войнах, включая Первую мировую, раненые и увечные после лечения могли демобилизоваться из действующей армии и более не принимать участия в сражениях. Вернувшись домой, они рассказывали землякам и односельчанам о своих подвигах, а в армию в это время призывали их здоровых сверстников.

Главным отличием медицинской службы Рабоче-Крестьянской Красной Армии, начиная с пограничных конфликтов 1930-х годов, было то, что советской военной медицине впервые была придана «репродуктивная» функция – вылеченные бойцы большей частью возвращались в строй. В полной мере это проявилось в годы Великой Отечественной войны. По разным данным, в строй было возвращено около 70% раненых и более 90% больных, или 17 миллионов воинов. Если считать, что в начале войны в РККА состояло около 7 миллионов человек, то медики вернули в строй 2,5 Красных армии! Почему две с половиной? Дело в том, что один солдат мог быть ранен один, а мог и несколько раз. Иными словами, правы те военачальники, военные историки и историки медицины, которые утверждали, что Великую Отечественную войну Советский Союз «выиграл ранеными и больными».

Но в таком случае, если учесть, что большинство медиков в армии были женщины то получается, что самую кровавую в истории человечества войну выиграли не только мужчины – солдаты, но и женщины – медицинские работники.

Попробуем доказать эту точку зрения фактами.

У военной медицины – женское лицо

Не секрет, что страна, потерявшая в годы Первой мировой и Гражданской войн значительную часть мужского населения, восполняла недостачу медиков женщинами. В 1930-х годах в медицинских институтах, в фельдшерских училищах и сестринских школах при больницах преобладали женщины и девушки. То же – в кружках Советского общества Красного Креста и Красного Полумесяца, где перед войной было подготовлено более 50 тысяч санинструкторов. В основном – женщин.

А что, военные не понимали, что в случае войны медицинская служба Красной Армии будет иметь женское лицо? Прекрасно понимали.  В октябре 1939 года комиссия ЦК ВКП(б) и Совнаркома, проверявшая состояние дел в Санитарном управлении РККА Наркомата обороны, констатировала: «Обеспеченность армии медперсоналом находится в неудовлетворительном состоянии. Мобилизационные ресурсы медицинского состава в значительной степени состоят из женщин. Учитывая, что призыв женщин в армию регламентирован, фактические мобресурсы будут менее ожидаемых…». Изменилась ли эта ситуация к началу войны? Нет, не изменилась.

По сведениям начальника Главного Военно-санитарного управления, генерал-полковника медицинской службы Е.И. Смирнова в июне 1941 года кадровый состав медслужбы РККА составлял порядка 12 тысяч врачей и 21 тысячи фельдшеров. Из них 63,5% и 84,5% соответственно были женщины.

Аналогичная картина была и в тылу. Мобилизационный ресурс медицинских кадров, подготовленных для эвакогоспиталей Санитарного управления РККА, Управлений эвакогоспиталями Наркомздравов СССР и РСФСР, Советского общества Красного Креста и Красного полумесяца на 6 мая 1941 года насчитывал 90 тысяч врачей (из них 66% были женщины); 69 тысяч фельдшеров (из них 87% – женщин); 3800 операционных сестер (99,5% женщин) и 11 тысяч младшего медперсонала (72,2% женщин).

Кроме этого, армия имела 62 тысячи санитарных инструкторов и более 600 тысяч санитаров и санитаров-носильщиков. Всего – около 700 тысяч человек, то есть примерно каждый 10-й боец Красной Армии. Запомните эту цифру – каждый 10-й!

Справедливости ради, надо сказать, что среди санитаров-носильщиков преобладали мужчины. Но, во-первых, они работали на поле боя, где больше подобает находиться мужчине, во-вторых, их боевая работа – выносить с поля боя раненых – была физически очень тяжелая, а в-третьих, они входили в состав воинских подразделений и подчинялись командирам, а не медицинским начальникам. 

Но вот, что интересно. Из опыта военных действий в Монголии генерал-майор медицинской службы М.Н. Ахутин утверждал, что «женщины-хирурги оказались гораздо выносливее мужчин. Они работали по 30–36 часов и были вполне работоспособными. Та же картина наблюдалась среди среднего медперсонала – женщины работали по 36 часов, а военные фельдшера – по 16–18, и более не могли. У них все валилось из рук…».

Сказанное легко подтвердить примерами. Если бы можно было заглянуть в санитарный поезд начала войны, на пункты сортировки и эвакуации, в операционные медсанбатов, полковых и дивизионных медпунктов, в палаты передвижных госпиталей (ППГ), то мы бы увидели, в основном, представительниц слабого пола. Заканчивался врачебный обход в госпитале. Кто оставался с ранеными? Сестра.Она поменяет повязку, покормит и напоит раненого, ободрит их словом и улыбкой.

Известно, что в годы Великой Отечественной войны Красная армия не испытывала нужды в донорской крови. Чьей? В основном, женской.

Думаю, что моя мысль ясна. Если Советский Союз выиграл войну ранеными, а большинство медиков были женщины, то прекрасной половине нашего общества в военной форме надо ставить такие же монументы, как и солдатам-освободителям.

Но много ли таких памятников в нашей стране? Думаю, что их гораздо меньше, чем должно быть. Почему? Об этом – разговор особый.

Все ли награды нашли своих героев? А героинь?

Посмотрим на плакат времен той войны. Образ санитарки, выносящей раненого с поля боя, в книгах и кинофильмах тиражирован многократно. Помните плачущую девчонку из «Они сражались за Родину», которая из последних сил тащила на плащ-палатке дородного солдата, которого играл Сергей Бондарчук. А теперь скажите, она его тащила с винтовкой или без? Не помните? А знаете почему? Потому что ни писатели, ни режиссеры никогда не акцентировали внимание на том, что было написано в нижней части этого плаката: «Дружинницы, не оставим на поле боя ни раненого, ни его оружия!».

Прочтем еще раз приказ Наркомата обороны №281 от 23 августа 1941 года «О порядке представления к правительственным наградам военных санитаров и носильщиков за хорошую боевую работу». За вынос 15 раненых полагалась медаль «За отвагу», за 25 – орден Красной звезды, за 40 – орден Красного знамени, за 80 – высшая награда страны – орден Ленина!

Медаль «За отвагу» Орден Красной Звезды Орден Ленина

Но подчеркнем то, что часто упускается из виду – за вынос с поля боя раненых «с их винтовками или ручными пулеметами».

Получается, что хрупкие девчонки – санитарки и санинструкторы – должны были не только снабжать армию бойцами, но еще и оружием, что в функцию медицинской службы по большому счету никак не входило!

Но не отсюда ли столь малое число награжденных за эту действительно «тяжкую военную работу», ибо вынос раненого с его личным оружием был под силу порой только мужчинам, коих и так не хватало?

По данным военных историков медицины, всего за годы войны орденами и медалями СССР было награждено около 116 тысяч военных медиков. Много это или мало? Смотря с чем сравнивать! Если с общей численностью медслужбы в 700 тысяч человек, то получается, что награжден был только каждый 5-й! Но, может быть, так было во всей армии? Ведь известно, что к концу войны даже некоторые генералы не имели наград?

К счастью, к концу войны награды нашли своих героев. Только за 6 последних месяцев боевых действий орденами и медалями СССР было награждено порядка 5500000 солдат и офицеров. Безусловно, победив в страшной войне, они заслужили эти награды. Но почему число награжденных медиков за всю войну составило только 2% от числа награжденных за ее последние полгода? Вы скажете, что я сгущаю краски? Ничуть! Ибо то же – со званиями Героя Советского Союза.

Звезд этих самых, что рыбы в прудах, хватит на всех с лихвою…

Всего за подвиги в годы Великой Отечественной войны медали «Золотая Звезда» получили 41 медицинский работник, что составляет всего лишь 0,35% от 12000, удостоенных звания Герой Советского Союза (напомним, что военным медиком был каждый 10-й боец РККА).

Медаль «Золотая звезда» - знак отличия лиц, удостоенных звания Героя Советского Союза

Среди них двое врачей (оба – мужчины); фельдшеров – 7 мужчин и 1 женщина; медсестер – 2 женщины; санитарных инструкторов – 24 (11 женщин); санитаров – 3, санитарка – 1; сандружинница – 1. Итого – 25 мужчин и 16 женщин. Согласитесь, при преобладании среди медиков женщин соотношение не равное. Я уже не говорю о том, что врачи поставили на ноги целых две с половиной Красных Армии, а всего двое из участвовавших в войне 12000 стали Героями!

Среди медиков, полных кавалеров Ордена Славы было 18 человек, в том числе 17 санитарных инструкторов – мужчин и всего 1 женщина – медсестра Матрена Семеновна Ноздрачева-Нечипорчукова.

Ирина Николаевна Левченко, единственная сандружинница – Герой Советского Союза. Украшавшие ее китель медаль «За боевые заслуги» и 3 (!) ордена Красной звезды говорят о том, что она вынесла с поля боя более 100 раненых с личным оружием, но звание Героя героиня получила лишь через 20 лет после войны. 

А теперь сравним число награжденных медиков, например, с летчиками. Известно, что представителей только двух военных профессий награждали за суммарные боевые дела – санитаров и летчиков. За вынесенных с поля боя раненых и сбитые самолеты. Их и сравним. Так вот.

В разные годы войны звание Героя давали за 10–15 сбитых самолетов! В результате более 800 летчиков-истребителей стали героями! Честь им и хвала! Мы не можем бросить им ни тени упрека. Мы только констатируем факт, что, к сожалению, в годы войны почему-то больше ценили уничтоженную технику, чем спасенные жизни. За то же самое число раненых награждали всего лишь медалью.  

Если же сравнить боевые награды военврача, прошедшего финскую, германскую и японскую войны, например, майора медицинской службы, и какого-нибудь майора-летчика времен Великой Отечественной, то и тут их соотношение будет явно не в пользу эскулапов. У врача – стандартный набор: орден Красной звезды, медаль «За боевые заслуги» и две медали «За победу над Германией» и «За победу над Японией», полученные после войны. И все. Как правило.

У летчика же одних боевых орденов Красного знамени – на порядок больше! Причем все они были получены в ходе войны. Мы не хотим сказать, что сбивать самолеты легче. Но все же, надо бы по справедливости: вернул в строй роту (100 человек) – медаль, батальон (300 бойцов) – орден, полк (1000 человек) – Герой!

Неужели 1000 советских бойцов не стоили одного вражеского самолета?

Если б не смерть, то ходил бы тогда тоже – Героем…

Но, может быть, в работе медиков не было ничего героического? Да и работали они большей частью в тылу… Даже полковой медицинский пункт располагался, как правило, в нескольких километрах от линии фронта.

Но давайте посмотрим, каковы были потери среди медиков. Общие безвозвратные потери составили более 210000 человек. То есть, погибли или пропали без вести каждый 2-й врач, фельдшер или медсестра, каждый 3-й санинструктор, каждый 10-й санитар-носильщик. Только возвратные санитарные потери среди медиков составили 126000 человек – что гораздо больше, чем 116000 награжденных! 

Что мы хотим еще раз повторить и подчеркнуть в связи со всем вышесказанным? А вот, что. Если в годы войны число женщин среди медиков значительно превышало число мужчин, то получается, что эту войну выиграли не только солдаты – мужчины, но и медики – женщины! Иначе говоря, если мужчины отбирали жизнь (к сожалению, таково назначение солдат), то женщины возвращали ее (вот в чем, по нашему мнению, глубинный смысл репродуктивной функции медицинской службы Красной Армии времен Великой Отечественной войны).

Оказалось, что у войны есть и женское лицо – ее медицинская служба!

Почему в Параде Победы в Москве не участвуют военные врачи?

Вопрос. За все 20 с лишним Парадов Победы, прошедших с 1945 года, видели ли вы, уважаемый читатель, хотя бы раз «коробку» марширующих по Красной площади военных врачей? Я лично не видел ни разу, словно врачи не воевали, не гибли, не побеждали. Говорят, в той войне победили солдаты. Им – награды и памятники! Но, заметьте, солдаты, которым вовремя была оказана медицинская помощь.

Более того, как оказалось, военные согласны с тезисом о том, что Советский Союз выиграл войну ранеными. Но на вопрос: «А почему медики не маршируют по Красной площади?» ответ был обескураживающий: «Они не умеют ходить строевым шагом!»

Так наступит ли время, когда по брусчатке наконец пройдут не обладающие строевой выправкой военные врачи. Я почти что уверен – вся Красная площадь встанет, приветствуя их как победителей!

Я уже не верю, что среди них когда-либо будут женщины. Думаю, что среди курсантов Военно-медицинской академии их практически нет. Но ведь маршируют же по площади девушки-финансистки в белых юбках, которых такого цвета и длины в Красной Армии никогда не носили...

Вопрос. А было ли сказано в адрес женщин, сидящих на трибунах с боевыми наградами, хотя бы несколько слов в дни очередных празднований Великой Победы? Помимо воевавших президент вспомнил только тех, кто стоял в тылу у станков.

А когда будут сказаны слова о женщинах, выносивших раненых с поля боя и жертвовавших при этом своими жизнями и собственным репродуктивным здоровьем? О женщинах, сдававших кровь в таких количествах, что в ней не было недостатка? О женщинах-медиках, возвращавший в строй из перевязочных и операционных будущих победителей? Есть памятники женщине-матери, благословившей и пославшей своих сыновей на бой. Но когда будут установлены в том же количестве, что и солдатам, памятники женщинам, вернувшим этих сыновей Родине и тем самым во многом обеспечивших Великую Победу?

На эти вопросы у меня пока нет ответа…

(См. также: С. Глянцев. У подвига – своя цена (Женское лицо войны) // Медицинский вестник. 2012 (22 июня); №17–18: 23)

Благодарим за предоставленный материал вице-президента Российского общества историков медицины (РОИМ), профессора Сергея Павловича Глянцева.